В апреле на чернобыльской АЭС
Вдруг пар радиоактивный испарился,
И пулей пронеслась по миру весть,
Что ядерный реактор повредился.

И в тот же вечер вражьи голоса
О страшных жертвах стали врать нахально,
Что смерть прошла в России, как коса,
А в западной Европе - всё нормально.

И стало ясно: коль кремль в Москве сметён,
И в Бухаре упали минареты,
Владивосток с находкой облучён,
На чукчей респираторы надеты.

На киевском вокзале толкотня,
На юг и на восток стремятся люди.
Их гонит страх в далёкие края,
Им наплевать, что кто-то их осудит.

У касс билетных сотнями стоят.
И пыль незримую с себя сдувают,
"Всё хорошо!" - по радио твердят,
и взаперти сидеть нам предлагают.

О радиации - только говорят,
О кубке кубков - не услышать слова.
Известно, что аборты сотворят
Всем женщинам от Львова до Ростова.

Известно так же, что рогатый скот,
Со свиньями вест будет уничтожен.
Везде дезактивация пройдёт,
И урожай зерна не будет скошен.

Но нам он горя не придётся выть,
Есть сухари, и мы ужасно рады -
Проблему с продовольствием решить
Помогут украинцы из Канады.

Я запер окна, двери, всё подряд,
И по квартире бегаю весёлый.
"Прекрасно всё" - по радио твердят
и в подтвержденье закрывают школы.

Борьба за жизнь упорная идёт.
В историю вписать бы те мгновенья.
В аптеках словно ветром сдуло йод,
И отравилась уйма населенья.

В отделах винных с десяти толпятся
И в ожиданьи кто-то мыслью брызнет:
Такое будет если повторятся,
То вряд ли станет трезвость нормой жизни.

На Западе пусть сотню лет твердят,
Что нас рентгеном насквозь прошибает.
"Всё здорово" - нам снова повторят,
и верим мы, что лучше не бывает.

Мы боремся, намного сужен фронт
И кто-то вновь в сомнении обронит:
Припрут реактор в Киев на ремонт,
Или навечно в шахте захоронят?

Я сплетнями пресытился сполна
И понял: надо меньше верить слухам,
Из мухи просто вылепить слона,
Но трудно превратить обратно в муху.

Я из окна бросаю робкий взгляд,
Там люди беззаботные гуляют.
"Отлично всё" - в эфире говорят,
но ведь цыплят по осени считают.